Избранные стихи из книги «Берега любви» , М., 2006
ПИСЬМО ИЗ МОСКВЫ
Владу Озимому
Из детства острый запах смолокурни,
И вкус горячих с пылу-жару щей…
Как рвались мы, восторженные дурни,
Уехать в дальний город поскорей.
В ночи лежу с открытыми глазами,
И вспоминаю лица-имена,
И лунный свет над тихими садами,
И эта ночь, как в юности, без сна.
Краюшку хлеба с другом разделю я,
Любовь к земле никак не поделить.
И я без моря в городе тоскую,
Но и село не в силах позабыть.
Из детства острый запах смолокурни,
Из юности – влекущая заря.
И ты, и я, восторженные дурни,
В селе родились всё-таки не зря…
У МОРЯ ВЕЧНОГО
В душе печальной беспризорность,
Обманных слов водоворот,
Пустых мечтаний иллюзорность, –
И цепь бессмысленных забот.
– Куда уйти от жизни пресной?
– В моря! – я слышу чей-то зов, –
Там ветра сладостные песни,
Там нет пустых обманных слов.
Нет, не забуду жизнь морскую, –
Мечты со мною наяву.
Без моря вечного тоскуя,
Я цепь рутины разорву.
И вот стою пред морем стылым,
Пред ним как будто виноват.
Мне не вернуть того, что было, –
Верну, что не было, назад…
СТЕПЬ
(перечитывая А.П.Чехова)
В степи вечерней, беззаботной,
Когда спадает летний зной,
Жизнь вдруг покажется вольготной,
Немного странной, неземной.
Прозрачно-бледный тёплый воздух,
Дурманит терпкая полынь.
И сверху смотрят чудо – звёзды,
Как очи чувственных богинь.
И нет дневной, тягучей скуки, –
Благословенная пора!
Вокруг немыслимые звуки, –
Басы, дисканты, тенора.
Вот при дороге чьи-то лики, –
Пугает камень или куст.
Полночной птицы всхлипы-крики, –
Ознобный мир тревожных чувств.
Ночь ранит душу и тревожит,
Тревожит звуков трескотня,
А степь влечёт, а степь треножит
Меня, как дикого коня.
Плывёт, качаясь сонно, небо,
Дремотой ночь покорена.
В степи ночной, где быль и небыль,
Душа моя не знает сна.
В ПОЗДНИЙ ЧАС
(перечитывая И. А. Бунина)
Плывет Луна над облаками,
Плывёт бесстрастно в никуда.
И вдалеке звезда мерцает,
В ночи зелёная звезда.
Ночь вездесущими руками
Шуршит, тревожа тишину.
И в небесах печаль витает,
И тень наводит на Луну.
И небосвода бледный запад
Дрожит в бездонной глубине.
Внезапны редкие зарницы,
Как фейерверки в вышине.
Ночной фиалки тонкий запах
Живым остался в бездне лет…
И траур чёрной колесницы,
И над могилой лунный свет…
Дрожит в зарницах бледный запад,
И неумолчны соловьи,
Томит ночной фиалки запах,
И в сердце свет былой любви.
Звезда загадочно мерцает,
Как в тот последний, поздний час.
Никто вовеки не узнает,
Как я любил безгрешно Вас…
НА СВЕТ
Иду туда, куда немногие дошли,
Иду без страха и тревоги.
Одна звезда для всех встаёт в ночной дали,
Но разные у всех дороги.
А кто-то, может быть, вернулся с полпути,
Иль задохнулся на вершине,
Не просто слово, слово верное найти,
Легко пропасть в словесной тине.
Как притягателен далёкий огонёк,
Я вижу свет его сквозь тучи.
Крута дорога к Богу, и далёк Восток,
И знаю – дальше будет круче.
Но я иду вперёд, без устали иду, –
Иду, и свет высокий манит.
Я, может быть, звезду далёкую найду, –
Она поэта не обманет…
НОВОЕ ЛУКОМОРЬЕ
Зовут серебряные горны, –
Куда, зачем они зовут?
В тот край далёкий и просторный,
Где тонкий мир, где воздух горний,
Где не лукавят и не врут.
Там звери дивные ручные,
Там тихо нежатся цветы.
Там шутки добрые, смешные,
Гуляют страсти неземные,
Желанья искренне чисты.
Я поддаюсь влекущим звукам,
И в путь с залатанным мешком.
Но мне навстречу прётся скука,
Плетётся немощная сука
С голодным ноющим щенком.
Старуха милостыню просит,
Кривя в улыбке впалый рот.
И смерть траву живую косит,
А кот ученный цепь уносит,
Слепой у моря ищет брод.
Души усталой раздвоенье, –
Восторг и боль моей души.
Взлетаю ввысь, и вновь паденье,
И вновь мечтанья и сомненья,
Молитвы светлые в тиши…
***
И я знавал когда-то песни,
Летал, как птица в вышине.
Смотрел на Землю с поднебесья,
Мечтал о счастье в тишине.
Я юным был и был свободным,
Судьба звала куда-то вдаль,
А нынче в мире новомодном
Ушедшее до боли жаль.
Сейчас иные в моде песни
На старой матушке Земле.
А люди неизбывно грешны,
И счастье прячется во мгле.
Ищу глазами в поднебесье
Я птицу счастья в вышине.
А где-то мальчик, словно в песне,
Мечтает в чудной тишине.
***
Памяти моей мамы
Елизаветы Фёдоровной Тарасовой
В небе вечернем закатное зарево, –
Пламень бушующей жизни в ночи.
В воздухе утреннем лёгкое марево,
Раннего солнца живые лучи.
Бьются в окно несгоревшие бабочки,
Молятся солнцу с рассветом цветы.
Мамин портрет в тонкой траурной рамочке, –
В солнечном свете живые черты.
***
Памяти отца Ивана Матвеева
Когда зимою на закате
Завоет ветер, запуржит,
Я вспоминаю о солдате,
Что на краю села лежит.
В далёком горьком сорок первом
Горел декабрьский закат.
В далёком тяжком сорок первом
Погиб неведомый солдат.
Могильный холм – войны примета –
Неброский памятник в селе.
Отец пропал без вести где-то,
Лежит в неведомой земле.
Всегда я помню о солдате,
Что на краю села лежит.
И тяжко сердцу на закате, –
Вновь сердце за отца болит.
МОРСКОЕ КЛАДБИЩЕ
На старом кладбище морском,
В глуши забытых Богом мест,
Есть неприметный с виду холм
И православный строгий крест.
О, сколько наших земляков
Лежат от Родины вдали!
О, сколько русских моряков
Домой вернуться не смогли!
Печаль забвенья слёзы льёт
В тиши заоблачных светил,
Здесь время вечное течёт,
Здесь Южный Крест во сне застыл.
Тоскует неприметный холм,
Вздыхает грустная Луна.
На старом кладбище морском
Забвеньем дышит тишина.
***
Как тяжко мило улыбаться
Врагам в теченье многих лет.
И через силу притворяться,
Когда в душе улыбки нет.
Избавь нас, Бог, от этой боли,
Избавь нас, Бог, неправдой жить.
Как страшно жить в тисках неволи
С извечным «Быть или не быть?»
ПАМЯТЬ СЕРДЦА
(Элегия)
по мотивам стихотворения украинского поэта Влада Озимого «Долочье»
Из ромашки купель в светлом детстве была,
Где прощался с любовью той ночью.
Память сердца, как песня, все годы жила,
Я спешу к тебе снова, Долочье.
К речке Вилии память меня приведёт,
Берег помнит величье былое:
Старый замок над речкой, как призрак, плывёт,
Парк, аллеи, и слово живое.
Но растаял, как марево, прошлый Эдем,
Прежний рай показушный растаял.
Нет дворца, и не стало дворцовых проблем,
Не цветут здесь сады среди мая.
Но стоит, как и прежде, здесь Пуща-гора,
И прекрасны природные виды.
Отчего же в селе не шумит детвора?
Отчего за былое обидно?
За тебя мне обидно, Долочье-село –
Боль моя, моя радость и счастье.
Время стылое столько всего намело, –
И душою владеет ненастье.
Смотрят тёмными окнами хатки-дома, –
Вымирает село помаленьку.
Вот и мама недавно навеки ушла, –
Но, забывшись, зову тебя, Ненько.
Опалилась душа многолетней борьбой,
Но долги отдавать не стесняюсь.
Дорогое, Долочье, в общенье с тобой
Я душой к небесам поднимаюсь.
Возвращаюсь в село, как в ромашки купель,
Словно в сон, оживающий ночью….
Ведь без памяти прошлого кто мы теперь!?
Я вернусь к тебе снова, Долочье!
ЮЖНЫЙ КРЕСТ
Я помню шторм, ревущие широты,
Я помню, как волной качало Южный Крест.
И в памяти – серебряные ноты, –
Играет яростно заоблачный оркестр.
И ураган ревел неутомимо,
И струны скрипки рвал неистовый смычок.
Надежды наши проскользнули мимо,
Но вновь влечёт загадочный Восток.
На стыке всех миров и океанов –
Морских легенд безвестная судьба.
О, сколько их отважных капитанов,
Чьи имена в морях исчезли без следа!
Проходим мы ревущие широты,
И вновь в душе неистовый оркестр.
И вновь гремят серебряные ноты,
И вновь к нам благосклонен Южный Крест.
ЯНТАРНЫЙ СЛЕД
Держу в руке янтарный камень, –
О, сколько тайн он сохранил!
Ушедшей жизни спящий пламень, –
Комар реликтовый застыл.
Земная жизнь так скоротечна, –
Кто вспомнит нас в глубинах лет?
А вот комар сумел навечно
Оставить свой янтарный след.
ОДИН ДЕНЬ НОЯБРЯ 1812 ГОДА
Наполеон
Солдатскому счастью не жить на чужбине…
Остались в сугробах замёрзшие трупы, –
Великого войска трагичен финал.
И тени незримы в незримой долине,
Поют похоронные чёрные трубы, –
Судьбину несчастий Господь начертал.
Под небом унылым, в холодной кибитке,
Во мраке и в хляби, на русских дорогах,
Фортуной оставлен миров властелин.
И сила, и войско – всё было в избытке,
И песни гвардейцев в московских чертогах,
А ныне с Судьбой он один на один.
Кутузов
Он час победы твёрдо знал,
Когда Москва в огне горела,
Когда земля в слезах страдала,
Страдала русская земля,
И пред врагом он отступал.
О чём он думал в этот день,
Когда французский император
Бежал, оставив на погибель
Остатки войска в ноябре,
Бежал от смерти, будто тень?
И клином выбивают клин,
И смерть находит смерть несущих.
Но жизнь никто не остановит,
У жизни собственной исход,
И он старик, и он – один.
ЗЕМЛЯ – ПЛАНЕТА ПЕРЕМЕН
триптих
Посвящается академику РУАН В.Т. Козлову,
автору гипотезы о локальных потопах.
1.
(16.04.05)
Русь неизвестная, Богом забытая, –
След свой оставил Всемирный потоп?
Жизнь отошедшая, тайной покрытая, –
Всплыл под землёю заиленный гроб.
Неустроение в мире великое, –
Боль переполнила чёрный эфир.
Пустошь безмолвная, тайна безликая, –
В дебрях болотных затерянный мир.
Как всё случилось? Сегодня неведомо!
Смыла народы большая вода…
Русь поднималась над горем, над бедами, –
Тихо светилась во мраке звезда.
В неустроении жизни теперешней
Встали из мрака живые гробы.
Вечность обычною меркой измеришь ли, –
В сердце преддверье великой беды?
Вдруг не коснётся нас горе великое,
Вдруг не оставит нас яростный Бог.
Дремлет угрюмое море, – двуликое,
Чудищем грозным притихнув у ног.
Сердце тревогу грядущую чует, –
Бьёт напряженье Вселенскую ось…
Мы поминаем Всевышнего всуе
С извечной надеждой на наше «авось».
2.
(23.09.05)
Предвестник грядущих больших изменений, –
Пронёсся безумный, как смерть, ураган.
Устали мы все от земных потрясений, –
Но что нам готовит во тьме океан?
Я вновь возвращаюсь к гипотезе смелой,
Ищу и не вижу желанный ответ, –
Так что ж, человека проиграно дело?
Смещает Земля становой свой хребет?
Мне чудится: снова сдвигаются плиты, –
Подземные плиты, и рушат миры.
Просторы земные водою залиты,
Останки ковчега на склонах горы.
Уходит на Запад, рыча и беснуясь,
Уходит, как смерч, Атлантический Вал,
Всплывают гробы, с чёрной смертью целуясь, –
И мир животворный в пучине пропал.
Но нет! Не пугайтесь, – пророчит учёный, –
Вернётся на место Вселенская ось,
Из бездны поднимется мир обречённый, –
В Сибири взрастёт виноградная гроздь.
Сквозь боль и страданье придёт излеченье,
С лихвою страданья изведала Русь.
Но в наших молитвах – народов спасенье,
И тихая радость, и светлая грусть…
3.
(26.09.05)
О, мать Земля! Земля моя живая!
Ты, как любое в мире существо,
Сама себя от бед оберегая,
Хранишь своё живое естество.
Приносят разрушения цунами,
Приходит ураганов череда…
Но что случится в дальнем мире с нами?
Какая грянет новая беда?
Больную Землю время лихорадит, –
Насилье ей уже невмоготу.
Не дай-то Бог, с собой она не сладит
И улетит навеки в пустоту.
Поют цветы на клеверной поляне,
Уносит песню жаворонок ввысь,
И молятся тревожные земляне:
«О, Господи! Спаси земную жизнь!»
РАЗМЫШЛЕНИЯ В ЛЕТНЕМ САДУ ЗИМОЙ
(Санкт-Петербург)
Сад, застывший на морозе,
Что ты видишь в зимнем сне?
Их, давно почивших в бозе,
Здесь, гулявших в тишине?
Видишь ли ты тех, кто строил
На Неве сей чудный град?
Все, кто памяти достоин,
Здесь незримые стоят.
Но пройдёт ещё лет двести, –
Как бы в мир тот заглянуть?!
Там нас удостоят чести?
Захотят ли помянуть?
Слышу эхо песнопений,
Слышу чей-то чёткий шаг, –
Может, это новый гений
Поднял славы русской флаг?
Дремлет сад в тиши звенящей, –
Мир фантазий, мир теней.
Мир морозный, тихий, спящий
Ждёт в забвенье лучших дней.
