ВОИН РУССКОЙ ПРОЗЫ

А.И. Матвеев
Дочь из прошлого. Повести и рассказы. М.: ИПО «У Никитских ворот», 2015. – 356 с.
ISBN 978-5-906787-45-3

Александр Матвеев – настоящий прозаик. Я говорю это безо всякой доли пафоса, ибо в наше время заслужить такое звание тяжело. Поэзия давно уже претерпела либерально-журнальный геноцид, и поэты могут счастливо вариться в собственном соку, не грезя о тиражах и популярности. У прозаиков же соблазнов больше, стремление к известности и востребованности нет-нет да подталкивает написать нечто а ля Минаев, а ля Быков, а ля – да кто-нибудь ещё. Путь вроде бы малореспектабельный и тупиковый, но многие по нему идут. Матвеев стоически противостоит этим соблазнам.

Поэт Максим Замшев

Для него творчество – это не повод для продвижения своего имени, а насущная необходимость создать свой мир, мир, противостоящий бездуховности, наживе.

Читая прозу Матвеева, поневоле вспоминаешь классиков советского времени: Можаева, Абрамова, Распутина. То же тяготение к предельной концентрации, те же попытки переосмысления жанра повести, та же пристальность вглядывания в человеческие характеры. Матвеева-прозаика интересует человек, попавший в пиковую для себя ситуацию и проявляющийся в ней во всей полноте своей натуры. Матвеев не боится описывать современность, не боится, что тёмные стороны жизни затмят свет прозаического слога, и в этой дерзновенности, кажется, солидарны с ним его положительные герои. Новая книга прозы Матвеева «Дочь из прошлого» показательна во всех смыслах. В ней несколько повестей и рассказы. Это объёмные картины нравов нашего времени, часто сдобренные увлекательным, с элементами криминального жанра, сюжетом.

Нет смысла пересказывать эти сюжеты. Замечу лишь, что все они плотны и имеют в себе ровно столько поворотов, чтобы читатель перелистывал страницы с подлинным энтузиазмом. Характеры у Матвеева получаются запоминающимися и яркими, реалии достоверными, а лирическую нить он вплетает в общую канву изящно и ненавязчиво, но при этом не даёт повода усомниться в её необходимости.

Я бы назвал прозаика Матвеева настоящим гуманистом. Его гуманизм в том, что он верит в человека, даже в человека оступившегося, он способен сопереживать не напоказ, а естественно и убедительно. За каждым его текстом есть образ не рассказчика, но автора, образ мудрый и объективный.
Повесть «Такая короткая жизнь» возвращает читателя к событиям Великой Отечественной войны.

Браться за эту тему после всего, что написано о тех героических и трагических событиях, более чем рискованно. Но Матвеев не из пугливых. Если он убеждён в художественной необходимости, никакие привходящие обстоятельства его не остановят. С первых страниц произведения он показывает своё повествовательное мастерство. Созданная им картина отличается живостью и достоверностью: «В зимнюю ночь, когда выпал
первый снег, запряжённая в сани-розвальни лошадь бежала по первопутку легко и весело. Хотя снег выпал только с вечера, к утру дорогу схватило морозцем, сухой снег поскрипывал под полозьями, словно пел. Но Михайле Ступину не до песен. В полушубке из старой овчины, в сбитой набекрень шапке, чтоб ухо получше ловило бытованье ночи, он вёз муку партизанам в отдалённый лес.

Мешки притрусил сеном, но кто поверит, что сено из дому в лес везёт? Лишь бы ни с кем не встретиться...
В селе на дежурстве несколько полицаев. К утру они обычно дрыхнут, напившись самогонки...»

Матвееву удаётся найти собственную ноту в изображении событий, происходивших на оккупированной немцами советской территории. И, как и в первой повести, автора интересуют судьбы людей, попавших в экстремальную ситуацию. Жизненные коллизии поражают своей достоверностью и способны вызвать подлинное катарсическое сопереживание. Матвеев не находится во власти никаких идеологических установок. Он пишет о войне так, как он чувствует, так, как нужно, чтоб современные люди не теряли историческую память. В этом контексте сюжетный мостик, перекинутый в мирное время, не кажется искусственным. Ужас войны остаётся там, где она окончилась, но память о ней, предостережения о ней хранятся долго
в людских сердцах, и чем меньше их значимость в повседневности, тем сильнее опасность кровавого рецидива.

Тема морских странствий – одна из важнейших в творчестве Матвеева. И не потому, что он сам моряк.

Просто для наших взращённых континентальным климатом людей море – это окно в мир, это возможность удовлетворить свою жажду познания, неизменная ассоциативная мекка мужской романтики.

Повесть «Один день и вся жизнь» балансирует на грани породистой документалистики и увлекательной приключенческой маринистики. Матвеев мастерски описывает разные страны, которые доводится повидать герою, причём в этих описаниях он создаёт своеобразную образную воронку, которая поглощает внимание читателя целиком и безвозвратно. Это повесть о настоящих мужчинах, о том, как надо переносить трудности, как относиться к жизни, к людям, друзьям, любимым. Здесь Матвеев виден нам не только как отменный прозаик, но и как мудрый наставник, как человек, знающий цену жизни и смерти и способный передать свой опыт другим поколениям. И ещё очень важное качество текста: он от первой до последней буквы пронизан добросердечностью. Ни в героях, ни в поступках нет ничего грязного, извращённого. И это возводит Матвеева в ряд прозаиков, не изменяющих корневой традиции русской прозы.

Повесть «Хроника “мёртвого дела”» – об актуальных проблемах морских пароходств. Видно, что автор хорошо владеет этим материалом, знает до тонкостей все нюансы, в том числе и не самые приглядные. Не все персонажи этой повести смогли противостоять соблазнам смутного постсоветского времени, не все сохранили верность тем идеалам, что внушали им с детства.

Но важно, что автор не встаёт в позу обвинителя. Он пытается изучить причины их морального краха, стремится понять, как люди предают самих себя, встав на путь обмана и подлости. На фоне любопытнейших подробностей, колоритных описаний и напряжённых сцен моральная основа текста лишается занудливой дидактичности, приобретая гуманистическое наполнение.

В малой форме Матвеев остаётся тем же творческим компонентом, что и в крупной. На мой взгляд, выделяется рассказ «Рассветное утро старика Каведецкого».

В нём такая чистота, такое ожидание вечности, что дух захватывает. Медленное умирание человека воспринимается как рождение для новой жизни, для новой чистоты, залог которой – завершённость жизненного пути и заслуженное прощение. Передать такое взаимообразное движение жизни и смерти – задача чрезвычайно сложная. И Матвеев с ней справляется блестяще.

Проза Александра Матвеева – несомненно, явление в современной литературе. Не правы будут те, кому она покажется обычной или чересчур традиционной.

Матвеев – один из воинов русской литературы, стоящих на страже её заветов, охраняющих от коррозии и тления, живущих её вечным дыханием. Я уверен, что с выходом этой книги количество почитателей таланта Александра Матвеева увеличится.

Максим Замшев,

первый заместитель председателя МГО СП России, лауреат Всероссийских и Международных премий